Слава Сейне!!!! Опять меня нету...фух...*радостно*

Четвертый день

...и создал Бог два светила великие, светило большее,
для управления днем, и светило меньшее,
для управления ночью, и звезды и поставил их Бог
на тверди небесной, чтобы светить на землю
и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы.
И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый.

1

Едва открыв глаза, Таня поняла:  что-то случилось. Это обычное утро обычного четверга не предвещало ничего нового. Сейчас она встанет, совершит свои обычные утренние дела и будет мерзнуть в гремящем автобусе до самого института. Но сегодня все было по-другому, как-то непривычно тихо. В воздухе висела гнетущая тишина, которую Таня почувствовала всей кожей, и от которой ее сердце сжалось в ожидании беды. Она вдруг ощутила себя такой одинокой и беззащитной, как тогда, в больнице. Мысленно обозвав себя дурой: « Лезет же в голову всякая дрянь», Таня позвала бабушку. Ее голос глухо отозвался в пустой квартире. Сна как небывало. Злая, что все ушли и не разбудили ее, Таня выскользнула из теплой постели и юркнув в тапочки пошла на кухню взглянуть на часы. Так и есть, уже девять! Она опоздала на первую, а скорее всего уже и на вторую пару. “Зачет автоматом” растворился как дым. Со злостью выругавшись в пустоту, Таня представила, что она сделает с виновным (особенно жестоко она расправится с папой), но легче ей не стало. Вдобавок ко всему она так и не смогла найти свою любимицу – белоснежную голубоглазую кошку, которую любила почти так же как себя – нежно и бескорыстно. Считается, что белые кошки с голубыми глазами  глухи от рождения. Таня вполне верила этому и потому минут 20 своего драгоценного времени посвятила ползанью на коленях по всей квартире и заглядыванию под кровати, шкафы и кресла. Она залезла даже под ванну. Там лежали только нераспечатанные связки кафельной плитки, густо посыпанные пылью. Кошки нигде не было.
Через некоторое время, допивая свой кофе с молоком, Таня выглянула из окна.
Четверг 19 ноября удался на славу. Мягко, по-зимнему светило солнце. Большими, пушистыми хлопьями валил снег. Вся улица была засыпана этим белым, холодным пухом зимы.  Он лежал на деревьях, крышах домов, машинах. Ветра не было и хлопья снега медленно и монотонно, тихо летели вниз и там пропадали среди миллиардов себе подобных. Природа была спокойна и торжественна – Зима величаво  вступала во владения землей.
Но Таня была далека от всех этих мыслей. Она ненавидела холод лютой ненавистью, а вместе с ним и снег, и хлопья, и заваленные сугробами тротуары, и всю зиму со всеми ее ”радостями”.
Таня представила, как ей придется сейчас мерзнуть пешком до самой остановки, и ее сердце наполнилось черной тоской. Вздохнув, она сделала последний глоток, влезла в свою тяжелую шубу, в которой чувствовала себя как космонавт в скафандре – неуклюжей и неповоротливой, и вывалилась из квартиры.
Выйдя из подъезда, она прошла несколько шагов, слушая как приятно похрустывает снег под ногами. Странно, но в такое чудесное утро на улице совершенно не было пешеходов. Отойдя немного от дома, Таня с ужасом поняла, что она здесь совершенно одна, то есть не было видно ни собак, ни кошек, не было даже воробьев, хотя, обычно, ими были обсижены все окрестные кусты.
Тане стало жутко. Возникло ощущение, что все живые существа внезапно покинули город, а ее, каким-то непонятным образом, забыли. «Может это эвакуация, город радиактивно заражен, эпидемия?», - мысли захлестнули ее мозг и она не могла разобраться в них и не находила ответа. В таком состоянии она доплелась до остановки и, как обычно,  автоматически застыла в ожидании автобуса. Вся бесполезность такого времяпровождения была очевидна, но только не ей. Автобусы стояли здесь же, но ни внутри, ни снаружи их не было видно ни одной живой души. Тупо глядя на них, Таня закурила.
Через некоторое время она кое-как справилась с роем мыслей и только сейчас заметила, что вокруг нее  лежала девственно нетронутая пелена снега. И лишь  цепочка ее собственных следов тянулась от автобусной остановки вглубь аллеи, но и она постепенно  засыпалась непрекращающимся  снегом. Судя по всему город ”вымер” около 6 утра. Придя к такой мысли, она внезапно успокоилась: «Ну и хрен с ними, надоели все!».  Прикурив вторую сигарету от окурка первой, без особого энтузиазма Таня направилась к телефону-автомату. Набрав номер, она слушала длинные гудки и, после каждого гудка, ледяной холод страха все больше и больше проникал в ее сердце.
- Да, - услышала она на другом конце линии заспанный, обреченный голос.
-Сережа, ты жив? Ты где? Что случилось? Ты знаешь, все пропали! Весь город вымер! Что происходит?  - закричала она в трубку, боясь, что этот голос пропадет, и она вновь услышит лишь только гудки.
-Ты на Площади? Я сейчас приду.
-Нет! Я сама приду к тебе! Мне очень страшно!
Таня бежала по улице и в каждом переулке ей мерещились чудовища. Запыхавшись, она влетела в знакомый  подъезд и заколотила руками по двери. Щелкнул замок. В открывшейся двери появился взлохмаченный Семен в одних трусах и тапках.  Лишь одна Таня почему-то упрямо звала его Сережей.
-А что, звонок не работает? – озабоченно спросил он. Таня вдавила его в квартиру и с грохотом захлопнула за ними дверь. Вцепившись в Семена, она прижалась холодным клювиком к его груди и удовлетворенно затихла.
Окончательно успокоившись, Таня все рассказала. Они взяли записную книжку и обзвонили всех друзей и знакомых. Никто не поднял трубки. Телевизор показывал ”снег” по всем каналам, а радио молчало так же глухо, как и телефон.
-Похоже, киска, что эта планета теперь в нашем полном распоряжении, - проговорил Семен.
-А что могло произойти?
-Без понятия! Кажется, все просто пропали. Хотя, может быть кто-то вроде нас остался, где-нибудь в Африке или в Штатах.
-И что же мы теперь будем делать?
-Все! Наберем хорошего алкоголя, пива, возьмем тебе новую шубку, красивую машину и поедем к теплому морю.
-Ура! Мы едем к морю!
Таня запрыгала по комнате, а потом смачно чмокнула Семена в губы.
-А на чем поедем? – спросила она.
-Конечно на машине, я больше ничего водить не умею.
-Ну, это долго,- Таня надула губки.
-Я думаю по пустым дорогам, на хорошей машине мы доедем за пару недель.
-К какому это морю ты собираешься так долго пилить?
-Конечно к Средиземному. Всегда мечтал побывать в Европе.
-Но ты же не знаешь языка!
Семен посмотрел на нее, как обычно смотрят на сумасшедших и Таня звонко рассмеялась.
- Значит решено. Одевайся, поедем в Москву, выбирать тачку.

2

Был уже полдень, когда они вышли из дома, и, разбив боковое стекло в припаркованной у подъезда черной девятки, залезли в нее. Семен с трудом завел машину, соединив напрямую зажигание. Снегопад закончился, но на дорогу его навалило много. Промучившись пару километров, они пересели в стоящий на обочине джип «Mitsubishi». Двигатель работал и в салоне вовсю орала музыка.
- А здесь здорово,- сказала Таня, уютно устроившись на переднем сидении. В бардачке они обнаружили пакетик с марихуаной. А немного поковырявшись под водительским сидением, Семен извлек на свет пистолет Макарова с полной обоймой.
Дело пошло веселее. Лихо маневрируя на своем вездеходе между стоящих на трассе редких машин, полностью засыпанных снегом, они летели по шоссе так быстро насколько позволяли сугробы. Где-то возле Московского зоопарка, они увидели огромный, черный Chevrolet Suburban (GMT400) – больше похожий на катафалк. Такой зверь очень подходил для их цели. Кроме того он безумно понравился Тане. Весь день они колесили по Москве и делали все что хотели. Таня ”купила” себе ужасно дорогую шубу и завалила весь бардачок золотыми цепочками, кольцами, флаконами духов.  В данный момент она ела бананы прямо из 25 килограммового ящика, в котором оставалось уже килограмм 20. В ближайшем оружейном магазине Семен выбрал себе пару помповых ружей, так на всякий случай, набил полный рюкзак патронами, кинул туда же охотничий нож, бинокль, и еще несколько совершенно не нужных вещей.
-Вы мужчины как дети, вечно играете в войну, - оценила его покупку Таня.

3

На ночь они остановились в номере люкс гостиницы Метрополь с шикарной мебелью и покрытом коврами полом. Сидя прямо на полу и утопая в коврах, они пили шампанское, ели огромных раков, которых нашел в ресторане Семен и смотрели видео. Таня тихо мурлыкала какую-то песенку и в такт шевелила пальчиками босых ног. Она сидела в пушистом белом халате, взятом из ванной комнаты. На Семене из одежды были только джинсы. Они уже раскурили один косячок и им было ужасно хорошо и весело кидать остатки омаров в телевизор и вытирать мокрые от сока пальцы прямо об ковер. Наконец Тане надоело это занятие, и она легла возле Семена, опустив голову на его плечо,  и уставилась на хрустальную люстру. Семен положил ладони ей на плечи. Ему нравилось гладить ее и чувствовать подушечками пальцев упругую кожу, мягкие губки, пугливые реснички, любопытный носик. Он поднял Таню, перенес  на кровать и осторожно опустил  на белоснежные простыни. Его губы проникли во все отдаленные уголки ее прекрасного тела. На вкус  Таня была так же аппетитна, как и на вид. Он ласкал языком ее отвердевшие, розовые сосочки, заставляя ее постанывать от удовольствия и смешно морщить носик в довольной улыбке. Его губы спускались все ниже в путешествии по ее телу и вскоре достигли той сладкой пещерки, которая так нравится мужчинам. Язык Семена проник внутрь горячего, влажного отверстия, он почувствовал на губах непередаваемый вкус женского желания. Таня выгнулась в дугу, и с ее губ сорвался сладостный протяжный стон. Она запустила пальцы в его в волосы и прижала его лицо к своему пышущему желанием лону. Семен знал свое дело. Его язычок успевал везде. Он был таким горячим, что заставлял Таню биться в сладострастных судорогах. Наконец, насытившись, Семен оторвался от главного блюда и, подтянувшись поближе, поцеловал Таню в прохладные губки. Она почувствовала биение его сердца внутри своего тела и отдалась ему как еще никогда в своей жизни.
Они лежали в темноте, и лишь мерцающие огоньки сигарет указывали  их присутствие.
-Знаешь о чем я думаю? – вдруг сказал Семен.
-Вот если бы вместо тебя остался бы кто-нибудь другой, вдруг даже мужик! Кошмар!
- Интересно, чем бы вы с ним сейчас занимались бы? – хитро мурлыкнула она.
- Уж во всяком случае не этим! - Ответил Семен угрюмо, с укором.
-Тебе ужасно везет,- томно прошептала она в самое ушко Семену. Ее щекочущее, жаркое, дыхание проникло прямо ему в мозг, и новая волна желания захлестнула сознание и его губы впились в ее полуоткрытый, манящий ротик.
В течении следующих нескольких  минут они в исступлении отдавали себя на растерзание друг другу. Они барахтались, извивались, стонали, плакали, кричали и их молодые, прекрасные тела бились в порывах страсти.
Наконец обессилившие, с трудом расцепив объятия, они, жадно глотая воздух, оторвались друг от друга, и рухнули рядышком, как два срезанных цветка. Так они и лежали в свете луны: он- во всей своей гордой силе, она- во всей своей хрупкой прелести, со слезами счастья в ресницах, и капельки пота блестели на их обнаженных телах. Но они уже не видели друг друга – они были словно во сне. Ее голова лежала на его плече, а его рука на ее сердце. Так они обнаженные лежали друг против друга…
Они повернули головы, посмотрели друг другу в глаза и улыбнулись. Таня подкатилась ближе в объятия Семена, прижалась к его груди и довольно засопела.
-Я тебя безумно люблю, - прошептал он засыпая.
-А я тебя нет…
-Я не люблю тебя, - тихо повторила она.

4

Едва открыв глаза, Таня поняла:  что-то случилось. Сегодня все было по-другому, непривычно тихо. В воздухе висела гнетущая тишина, которая почувствовалась всей кожей, и от которой ее сердце сжалось в ожидании беды.
Четверг 19 ноября удался на славу.
Выйдя из подъезда, она прошла несколько шагов, слушая как приятно похрустывает снег под ногами. Отойдя немного от дома, Таня с ужасом поняла, что она здесь совершенно одна, то есть не было видно ни собак, ни кошек, не было даже воробьев, хотя, обычно, ими были обсижены все окрестные кусты.
Возникло ощущение, что все живые существа внезапно покинули город, а ее, каким-то непонятным образом, забыли. Тупо глядя в пустоту, Таня закурила.
Через некоторое время она кое-как справилась с роем мыслей и только сейчас заметила, что вокруг нее  лежала девственно нетронутая пелена снега. И лишь  цепочка ее собственных следов тянулась от автобусной остановки вглубь аллеи, но и она постепенно  засыпалась непрекращающимся  снегом. Таня бросилась к телефону-автомату. Набрав номер, она слушала длинные гудки и, после каждого гудка, ледяной холод страха все больше и больше проникал в ее сердце. Снег уже полностью покрыл ее плечи, а она все стояла и слушала.

Февраль  1995г.

Удав..)))
Вау...)))